(Продолжение)
Глава 9.
Советско-финляндская война 1939 – 1040 годов на территории нынешней Ленинградской области
Ладожская военная флотилия была официально сформирована в октябре 1939 года.
В составе её находились канонерская лодка «Ораниенбаум», два сторожевых корабля «Разведчик» и «Дозорный», восемь тральщиков, два катера «малый охотник», дивизион сторожевых катеров, четыре буксира и две баржи. Базировалась флотилия на Шлиссельбурге. Действия её должна была под держивать 41-я ближнеразведывательная авиаэскадрилья.
Военно-воздушные силы КБФ (командующий ВВС комбриг В. В. Ермаченков, начальник штаба – майор Зенкин (до 21.12.39.), полковник П. П. Квадэ, военком – бригадный комиссар Л. Н. Пурник) к началу советско-финляндской войны состояли из трёх авиабригад – 61-й истребительной (149 истребителей И-16, 47 И-15 и 20 И-153), 8-й бомбардировочной (43 дальних бомбардировщика ДБ-3 и 57 СБ) и 10-й смешанной. Так же в составе авиации флота находились отдельные части – 15-й авиационный полк (85 морских разведчиков типа МБР-2), 41-я отдельная авиаэскадрилья и 71-й отдельный авиаотряд. Всего ВВС КБФ располагали 530 боевыми самолётами.
В 1939 году количественный и качественный состав ВВС флота был значительно укреплён. Увеличено количество вполне современных самолётов ДБ-3, списаны безнадёжно устаревшие ТБ-1. Численность личного состава флотской авиации составила 7 690 человек. Основные авиабазы находились на территории Ленинградской области – гидроавиация (МБР-2) базировалась на морских и озёрных гидроаэродромах в Ораниенбауме, Керстово, Пейпии, Хабалово, Гора-Валдай, Ленинграде, Вено и Новой Ладоге. Бомбардировщики и истребители базировались на аэродромах в Низино, Котлах, Беззаботном, Бычьем поле, Куммолово, Липово, Купле, Лавенсаари, Колпицах, Копорье. Безрезультатность политических усилий по разрешению советско-финляндского кризиса до предела обострила и без того напряжённые отношения между двумя странами.
В октябре на заседании сейма министр иностранных дел Финляндии заявил: «Мы не должны идти ни на какие уступки, и будем драться, во что бы то ни стало. Нам обещали поддержку Англия, Америка и Швеция». В связи с этим оперативные замыслы Генерального штаба Финляндии носили если не наступательный, то активный характер, и соответствовали долгосрочным планам аннексии Карелии в расчёте на силовое решение проблемы и союз с Западом, особенно с Германией.
В октябре открыто начались приготовления к осуществлению замысла военной кампании. Была организована провокационная эвакуация населения из предполья линии Маннергейма. Финляндии удалось провести войсковую мобилизацию, что позволило «поставить в строй» армии и военизированных резервов не менее 500 тысяч человек. По свидетельству Маннергейма, численность сухопутных войск составляла 180–200 тысяч.
В этой ситуации одно действие, одна провокация могла привести к началу военных действий. Так это и произошло. 26 ноября 1939 года в районе деревни Майнила советские войска были обстреляны артиллерией со стороны Финляндии. На другой день газета «Правда» опубликовала информационное сообщение с ссылкой на штаб Ленинградского военного округа под заголовком «Наглая провокация финляндской военщины»: «…26 ноября в 15 ч. 45 м. наши войска, расположенные северо-восточнее Майнила, были неожиданно обстреляны с финской стороны арт. огнём. Всего было произведено 7 выстрелов. Убиты три красноармейца, один младший командир, ранено девять человек…»
МИД СССР направил ноту протеста и одновременно предложил финской стороне отвести войска на 20–25 километров, чтобы исключить подобные инциденты в последующем. В ответном заявлении МИД Финляндии предъявил требования об отводе советских войск на такое же расстояние в глубину территории СССР. С точки зрения советского руководства это было совершенно неприемлемым и противоречило всякому смыслу – Ленинград оставался без прикрытия с севера. 29 ноября Советский Союз денонсировал заключённый ранее договор о ненападении и отозвал своих представителей с переговоров, было заявлено, что советское правительство «отныне считает себя свободным от обязательств, взятых на себя в силу пакта о ненападении, заключённого между СССР и Финляндией». В тот же день была предпринята вторая «провокационная попытка» обстрела советской территории, а 30 ноября в 8 часов утра войска ЛенВО «перешли в наступление от побережья Финского залива до Петсамо». По радио выступил председатель Совнаркома СССР В. М. Молотов, который объявил советскому народу о начале войны. В тот же день президент Финляндии К. Каллио объявил войну СССР, а маршал К. Г. Маннергейм обратился к народу Финляндии с воззванием «К защите Родины от извечного врага».
Замысел финского Генштаба предусматривал следующее.
В оборонительных сражениях на линии Маннергейма обескровить главные силы ЛенВО на Карельском перешейке и на севере Ладоги, сковывающими действиями измотать войска РРКА на других направлениях. С подходом обещанной помощи западных союзников перенести боевые действия на территорию СССР и вынудить советское руководство к заключению мира на приемлемых для Финляндии условиях. Финское военно-политическое руководство высоко оценивало подготовку своей армии, её преимущества в ведении зимней войны и предполагало, что финские вооружённые силы будут способны в любом случае противостоять советским войскам как минимум полгода.
На Ленинградском направлении с учётом резервов была сосредоточена стотысячная группировка в составе семи пехотных дивизий, одной кавалерийской бригады и 22 отдельных батальонов.
Здесь финским войскам противостояла 7-я армия ЛенВО, единственная боеспособная и заблаговременно отмобилизованная в составе округа.
С началом военных действий директивой Народного Комиссара ВМФ перед Краснознамённым Балтийским флотом были поставлены следующие задачи:
– блокировать побережье Финляндии, не допустить подвоза морем войск, оружия, сырья;
– захватить, вооружить и удержать острова в восточной части Финского залива (Гогланд, Лавенсаари, Сескар, Тютерс);
– подготовить к высадке десант на флангах противника, и осуществить огневую поддержку левого фланга нашей армии при захвате укреплённого рубежа Хумалиски – Вуокса – Коневец;
– организовать противовоздушную, противоминную и противолодочную оборону главной базы и мест базирования флота;
– вести наблюдение за шведским флотом;
– авиацией флота разрушить морские базы и морские аэродромы противника.
Большая часть поставленных задач должна была выполняться на нынешней территории Ленинградской области. Флоту предстояло действовать против берега (артиллерийские удары и десантные операции). ВВС флота должны были наносить удары по целям на территории Карельского перешейка.
Задачи блокировать побережье и обстреливать территорию Финляндии кораблям КБФ поначалу не ставились.
Одной из первых операций флота стало оказание огневого содействия наступающим войскам 7-й армии. Наличие крупнокалиберной артиллерии в северном и южном укреплённых районах позволило командованию флота ограничиться действиями дивизиона канонерских лодок (командир – капитан-лейтенант Э. И. Лазо, военком – ст. политрук С. М. Шишов). Линкоры находились в базе в готовности выйти в море – днём в течение часа, а ночью – в течение двух часов.
По указаниям начальника артиллерии 70-й стрелковой дивизии и приказам командующего флотом артиллерия КБФ вела огонь по береговым целям в районе Пухтоловой горы, города Териоки и станциям Ино и Местер-Ярви. Стрельба велась по площадям, без корректировки. Было выпущено 465 снарядов береговыми батареями и 273 снаряда канонерскими лодками. По отзыву командования 70-й стрелковой дивизии огонь морских артиллеристов оказал большую помощь её частям, ускорив их продвижение в прибрежном районе.
Однако отсутствие корректировки огня вынудило моряков при приближении своих войск 3 декабря прекратить огонь, что позволило противнику оказывать упорное сопротивление нашим войскам в этом районе вплоть до 6 декабря. Установить корректировочный пост удалось только 10 декабря, когда боевые действия на этом участке прекратились. 30 ноября 1939 года Отряд корабельной поддержки (лидер «Ленинград», эсминец «Стерегущий» и 3-й дивизион эсминцев) и Особый отряд (3 сторожевых корабля, 12 торпедных катеров, 8 транспортов, 7 буксиров, 5 мотобаркасов, 9 катеров «МО-4», 16 катеров типа «Рыбинский», 22 катера «КМ», 12 базовых и тихоходных тральщиков) под командованием капитана 2-го ранга С. С. Раминишвили приняли участие в высадке десанта на острова в Финском заливе. Переход к островам был совершён с мобильных баз флота на территории Ленинградской области в Усть-Луге, Луго, Ручьи и Пейпия. Было высажено четыре батальона особой стрелковой бригады, два артдивизиона, танковая рота и понтонный батальон. Характеризуя действия кораблей в этой операции, её участник, писатель и журналист Л. Соболев писал: «В утренней дымке блеснули в море зелёным огнём первые залпы… На катерах и шлюпках, на мелкосидящих судах ринулся на берег первый бросок десанта, и сразу стали подходить с войсками. Они стояли у берега, деловито и спокойно выгружали войска…, а вокруг плотным, гудящим роем, большими ходами носились сторожевые корабли, без пропусков проутюживали море».
По сути, эта операция оказалась родом манёвров, так как противник, за исключением десанта на остров Сейскари (Сескар), никакого сопротивления не оказал. Шесть человек, однако, было ранено в результате удара авиации по своим: истребители открыли огонь по острову, уже занятому нашими войсками, и летчик Чертков обстрелял группу красноармейцев. Были обстреляны наши корабли, ошибочно принятые за финские броненосцы: лётчик самолёта СБ 57-го авиаполка Асадов и его штурман Маралин сбросили бомбы по нашему эсминцу. Безусловно, причиной этих просчётов был не злой умысел, и тем более не диверсия, а допотопная система организации связи и целеуказания.
Боевой приказ № 1/оп от 19 ноября 1939 года по авиагруппе особого назначения, которая должна была прикрывать высадку десанта, 4-м пунктом предполагал возможность появления броненосцев береговой обороны, лёгких сил, а также подводных лодок противника в районе высадки. При этом организационные указания на операцию вообще не предполагали радиосвязи между кораблями, высаживающимся десантом и авиацией. Связь десантников с лётчиками было предписано поддерживать следующим образом: на командном пункте роты или батальона высадившегося десанта выкладывается стрела, которая своим остриём показывает направление действий наших войск. Если выложен крест, то никаких действий не проводить. Истребители 15-го АИП, которые в соответствии с приказом должны были штурмовать позиции противника на Лавенсаари и Сейскари, вообще в принципе не имели никакой связи с войсками. Единственно, что определяло порядок их действий, это указание заходить на цель исключительно с южного направления и вдоль линии боевого соприкосновения, которая будет выложена белым или чёрным (на снегу) полотнищем 1хЗ метра. При такой организации связи удары по своим были просто неизбежны! Первыми по-настоящему боевыми операциями кораблей эскадры стали выходы на уничтожение финских береговых батарей на островах Бьёрке-Э (ныне Берёзовые острова) в целях поддержки наступления 123-й стрелковой дивизии 7-й армии. 5 декабря отряд тральщиков ОВРа КБФ провёл в районе Бьёрке-Э контрольное траление. 9 декабря 1939 года лидеры «Минск» (под командованием капитана 2-го ранга А. В. Волкова и военкома батальонного комиссара Г. К. Чепека) и «Ленинград» (командир – капитан 3-го ранга С. Д. Солоухин, военком – батальонный комиссар М. Е. Сафонов) в сопровождении одного эсминца и двух сторожевиков обстреляли батарею противника на острове Торвенсаари. По окончании операции личный состав высказывал недовольство её итогами, переживал, что батареи не удалось подавить: «Ходим-ходим, корабли во льдах ломаем, а толку нет!», – говорили на лидере «Ленинград» краснофлотцы. 6 и 8 декабря лидер «Минск» совместно с 3-м дивизионом эсминцев проводил разведку в районе батарей. При этом была определена дальность огня 10-дюймовой батареи Саарепня. Собственно, обстрелы батареи Саарепня проводились 9,10,18,19 и 30 декабря. К боевым действиям привлекались различные силы. 9 декабря обстрел проводился лидерами «Ленинград», «Минск» и эсминцем «Стерегущий». 10, 18 и 30 декабря удар наносил линкор «Октябрьская революция» (командир – капитан 2-го ранга Д. Д. Вдовиченко, военком – полковой комиссар П. Я. Савин) с кораблями сопровождения, а 19 декабря боевой выход совершил линкор «Марат». Весьма разнятся оценки этих выходов. Современники событий как с советской, так и с финской стороны стремятся, прежде всего, подчеркнуть мощь ударов советских кораблей. Вспоминая обстрел 10 декабря, участник событий с финской стороны П. Экман писал в своих воспоминаниях:
«Если авиационные бомбы сильно сотрясали землю, то взрывы 305-мм снарядов не могли сравниться ни с чем. Огромные деревья с корнем вырывались из земли, облака дыма, гравия, огня окутали всю территорию. Взрывная волна с ураганной силой смела прислугу незащищённых орудий. Весь район был охвачен пламенем». Описывая эту операцию, в газете «На страже Родины» писалось:
«Размеренно и монотонно звучит голос сигнальщика, сообщающего дистанцию до цели… в рубке спокойное молчание, и, наконец, негромкий доклад: «Пришли в точку». Сдавленно ревёт ревун и тотчас все пространство озаряется грохочущей жёлто-зелёной вспышкой: «Октябрьская революция» открыла огонь по врагам Советского Союза, по врагам финского народа».
Всего линкор выпустил по врагу 60 12-дюймовых снарядов главного калибра.
(продолжение следует)