(Продолжение)
ГЛАВА 9.
Советско-финляндская война 1939 – 19140 годов
на территории нынешней Ленинградской области
Советско-финляндская война ещё недавно справедливо носила название «неизвестной» и «незнаменитой». Однако в последние годы было опубликовано немало работ, посвящённых как в целом военному противостоянию Советского Союза и Финляндии, так и действиям отдельных родов войск, частей и соединений, различным военным и политическим аспектам конфликта. В этих исследованиях, написанных с различных позиций, и содержащих разные оценки и выводы, даётся подробный анализ накопленного исторического материала. Немало исследований посвящено и участию в военных действиях в 1939-1940 годы Краснознамённого Балтийского флота. В данной книге мы будем говорить только о тех эпизодах советско-финляндской войны, которые были связаны с деятельностью Краснознамённого Балтийского флота и разворачивались на территории Ленинградской области.
Надо отметить, что граница между СССР и Финляндией, проложенная в 1918 году, отнюдь не стала границей мира и добрососедства. Практически всё время существования независимой Финляндии обстановка на границе была если не на грани войны, то весьма и весьма напряжённой.
Очередное похолодание пришлось на начало 1930-х годов. Это было в немалой степени связано с тем, что на фоне общемирового экономического кризиса во многих странах наблюдался всплеск националистических настроений. Финляндия при этом не осталась в стороне.
В стране набирало обороты националистическое лапуанское движение агрессивной коалиции европейских держав. СССР в 1930 году предложил заключить договор о ненападении, однако финская сторона отвергла это предложение.
В 1931 году к власти в Финляндии пришёл президент Свинхувуд, известный своей прогерманской ориентацией и антироссийскими настроениями. Пер Эвинд Свинхувуд заявлял: «Любой враг России должен быть другом Финляндии». Лапуанцы прямо поддержали его на выборах. Своеобразным противовесом президенту, полностью разделявшему требования лапуанцев, в правительстве Финляндии в этот период был министр иностранных дел Юрьё-Коскинен, который убеждал президента проводить более реалистическую политику. Ему всё-таки удалось склонить Свинхувуда к заключению договора о ненападении между Советским Союзом и Финляндией. 21 января 1932 года Юрьё-Коскинен и И. М. Майский скрепили своими подписями этот договор, что ознаменовало некоторое потепление в отношениях двух соседних стран. Вскоре в СССР прибыла финская торговая делегация, а в конце 1932 года последовал ответный визит советских торговых представителей. Но о полном взаимопонимании речь не шла. В частности, Финляндия оказалась поддержать советскую инициативу заключения пакта о коллективной безопасности в Европе, мотивируя это тем, что финнам нечего бояться Германии.
Новый период потепления наступил во второй половине 1936 года, когда к власти в Финляндии пришло правительство К. Каллио. Он и его министр иностранных дел Р. Холсти были готовы проводить более сбалансированную политику в отношении СССР. 8-10 февраля 1937 года Холсти посетил СССР. На встрече с ним нарком иностранных дел М. М. Литвинов заявил, что СССР больше всего беспокоит то, что с началом большой войны Финляндия может оказаться в противостоящем нам лагере, а не опасность самостоятельного нападения на нас Финляндии.
Как видим, понимание реалистичности подобного сценария сформировалось в СССР уже тогда. В марте 1937 года К. Каллио сменил Свинхувуда на посту президента. Министр иностранных дел Холсти сохранил свой пост. Это давало надежду на дальнейшее улучшение отношений, но оттепель 1936-1937 годов опять оказалась недолгой. По мнению советских исследователей, военные контакты Финляндии и Германии становились всё более очевидными, особенно на фоне высказываний военных деятелей обоих стран и тех событий, которые в этот период разворачивались в Европе. В начале 1939 года, однако, появилась возможность определённого компромисса. В декабре 1938 года в Москве прошли политические переговоры, а 4 марта начались переговоры по экономическим вопросам. Это давало надежду, что выявившиеся проблемы в советско-финляндских отношениях, возможно, удастся разрешить приемлемо для обеих сторон. Но предложенный в апреле 1938 году советским правительством план двухстороннего договора о ненападении финнами был отвергнут.
Такова была предтеча начавшихся в конце октября 1939 года в Москве переговоров СССР с Финляндией по территориальному вопросу.
СССР предложил Финляндии обменять Карельский перешеек на вдвое бо́льшую, но не освоенную территорию в Северной Карелии, а также уступить за денежное вознаграждение или сдать в аренду острова в Финском заливе, полуострова Ханко на Балтике, Средний и Рыбачий – на севере.
Просьба советской стороны была в значительной степени обоснована. О чём свидетельствует и позиция Карла Густава Маннергейма, который, в частности, предлагал своему правительству принять предложения Советов по островам в Финском заливе.
«Эти острова, – считал Маннергейм, – не представляют никакой ценности с военной точки зрения для Финляндии, у нас нет возможности защитить их, так как они демилитаризованы. Я думаю, престиж не пострадает, если мы согласимся на обмен».
К 23 октября финская делегация, вернувшись из Хельсинки, привезла в Москву ответ. Он гласил, что, учитывая международную обстановку и свой абсолютный нейтралитет, Финляндия не может уступить Ханко, но готова разменять четыре малых острова в Финском заливе.
Одновременно было заявлено о готовности сделать территориальные уступки на Карельском перешейке, в частности отодвинуть линию границы до района Куоккалы (нынешний посёлок Репино), т. е. на 13 километров. Советская делегация возразила, что подобное изменение границы не решит проблему безопасности Ленинграда и, в свою очередь, предложила провести границу не севернее, как было в первоначальном советском предложении, а южнее города Койвисто (ныне Приморск), т. е. советская сторона смягчила свою позицию на 10-20 километров. В этих условиях финская делегация, возглавляемая министром финансов В. Таннером, заявила о необходимости дальнейших консультаций с правительством и Государственным советом Финляндии и вновь отбыла в Хельсинки.
В ходе консультаций финляндская сторона выразила согласие на подвижку границы на север не более чем на 25–30 километров от существовавшей на тот момент границы. В аренде Ханко было решительно отказано. Переговорный процесс зашёл тупик, и в обеих странах почувствовалось скорое начало военных действий.
Одновременно с началом переговоров обе стороны вели приготовления военного характера. В Генштабе РККА СССР началась разработка плана военных действий против Финляндии, а финская сторона, несмотря на то, что 17 сентября 1939 года СССР выразил поддержку финскому нейтралитету, провела призыв резервистов. Были выставлены мины у Аландских островов, а прилегающая к ним акватория Балтийского моря была закрыта для плавания. Была образована Ставка главного командования во главе с маршалом Маннергеймом, введены цензурные ограничения в прессе, прошли аресты членов левых партий. Началась частичная эвакуация населения из южных районов страны.
В октябре разведотдел КБФ решил уточнить разведывательные данные о возможном противнике. 11, 29 октября, 6 ноября сотрудники агентурного отдела разведки Балтийского флота высаживались на финляндскую территорию в районе мыса Лайвасланиеми, на острова Лавенсари и Сейскари.
С 26 октября 1939 года ВВС КБФ начали систематические разведывательные полёты над Финским заливом. В течение 11 дней авиация флота вела активную фоторазведку, результаты которой, к сожалению, оказались ниже ожидаемых. Финская авиация вела столь же интенсивную воздушную разведку вплоть до Кронштадта. ВВС КБФ производили разведывательное фотографирование северного побережья Финского залива и островов, а также западного побережья Ладожского озера.
Вёлся непрерывный поиск двух финских броненосцев «Вяйнямёйнен» и «Ѝльмаринен», единственных кораблей в составе финляндского флота, способных хоть в какой-то мере противостоять линкорам КБФ, и было установлено, что броненосцев в Финском заливе нет. Во время этих разведывательных полётов авиация КБФ понесла первые потери – один из самолётов СБ был обстрелян из пулемёта, а самолёт МБР-2 из 41-й авиаэскадрильи КБФ попал под обстрел зенитной артиллерии. Обстановка на границе и в заливе накалялась.
Каким силам предстояло вступить в противостояние на Балтийском море?
Финские ВМС состояли из нескольких соединений: Флота побережья (капитан 1-го ранга Э. Рахола); Морских сил юго-западной Финляндии (капитан 1-го ранга С. Сундман); морских сил Ботнического залива; морских сил Аландских островов, Ладожской военной флотилии; флота Главной базы и кораблей фарватерной службы. На конец 1939 года они имели в боевом составе два броненосца береговой обороны, пять подводных лодок, четыре канонерские лодки, семь торпедных катеров, минный заградитель, два тральщика, 17 катерных тральщиков, 14 сторожевых катеров, учебный корабль и 8 ледоколов. Береговая артиллерия Финляндии включала 9 орудий 305 мм калибра, 28 – 254 мм, 6 – 234 мм, 4 – 203 мм, 113 – 152 мм, 19 – 120 мм, 99 – 57 мм, 89 – 47 мм, 4 – 40 мм и 39 – 37 мм орудий различных типов и модификаций. Численность личного состава составляла 3 936 человек, из них 261 офицер. Численность резерва – 3 333 человека. С началом военных действий финский флот усиливался морскими силами гражданской военизированной организацией «шюцкор» – 363 катера, из них 50 были вооружены 45-76 мм пушками. Флот «шюцкора» находился под непосредственным командованием начальника организации генерал-лейтенанта К. Л. Малмберга.
На Ладожском озере финны имели одну канонерскую лодку, два ледокола, 10 вооружённых пароходов, один минный заградитель и вспомогательные суда. Следует отметить низкую подготовку личного состава финских ВМС, и особенно артиллеристов береговых батарей, за всю войну ни разу не попавшие в советские корабли.
ВВС Финляндии (командующий генерал-майор Я. Ф. Лундквист) состояли из трёх армейских авиаполков – 1-, 2-, 4-го и двух морских отдельных авиаэскадрилий. В состав 1-го полка входили бомбардировщики, штурмовики и разведчики. Всего в составе полка было 36 боевых и 12 разведывательных самолётов. 2-й авиаполк был истребительным и насчитывал 46 самолётов. 4-й авиаполк был самым немногочисленным и имел 17 бомбардировщиков. Морская авиация имела 8 разведывательных гидросамолётов.
Общая численность ВВС Финляндии составляла 116 самолётов, после мобилизации «всего, что летает» могла составить 221 самолёт. ПВО Финляндии оценивалось специалистами как крайне слабое, и имело 38 76-мм, 53 40-мм, и 34 20-мм орудий и 125 зенитных пулемётов калибра 7,62 мм.
Запасов горюче-смазочных материалов (ГСМ) было подготовлено на месяц активных боевых действий. Подготовка финских пилотов, как показали боевые действия, была на весьма низком уровне. Качественные характеристики боевых машин (тактико-технические данные) противников были примерно одинаковы.
Традиционно Балтийский флот в составе Российского, а затем и Советского ВМФ, являлся самым мощным военно-морским объединением страны (командующий флагман 2-го ранга В. Ф. Трибуц, член Военного совета А. А. Кузнецов, член Военного совета дивизионный комиссар М. Г. Яковенко, начальник политуправления бригадный комиссар С. И. Бельский и начальник штаба флота капитан 1-го ранга Ю. А. Пантелеев).
На 20 ноября 1939 года в составе КБФ находились два линкора («Марат» и «Октябрьская революция»), один крейсер («Киров»), учебный крейсер («Аврора»), два лидера эсминцев («Минск» и «Ленинград»), 11 миноносцев (6 – типа «Новик» и 5 – проекты 7 типа «Гневный»), 7 сторожевиков типа «Ураган», минный заградитель типа «Марти», 9 тральщиков типа «Мина», 62 торпедных катера, катера MO-IV («малые охотники») и типа «Р». Из 35 подводных лодок (типа «М», «Щ», «Д», «С», «П») только 27 были в полной боеготовности, остальные лодки либо находились в ремонте, либо их экипажи не освоили технику, либо не отработали учебные задачи.
Береговая оборона флота состояла из трёх укреплённых районов – Северного, Южного и Западного – и имела на вооружении 22 стационарных батареи и четыре железнодорожных батареи, всего 93 орудия большого калибра. Многие подводные лодки и эсминцы находились на модернизации, а некоторые корабли (например, лёгкий крейсер «Максим Горький», 13 эсминцев проекта 7У типа «Свирепый» и 18 подводных лодок разных типов) стояли ещё на заводских стапелях.
Таким образом, к началу войны КБФ находился в разбалансированном состоянии. Его модернизация и усиление в рамках кораблестроительных программ не были завершены. Неудовлетворительно низкой была подготовка как личного, так и командного состава. В. Ф. Трибуц, назначенный командующим КБФ в апреле 1939 года, хотя и прослужил на командных должностях 15 лет, не имел опыта командования даже соединением кораблей.
В составе КБФ имелась Отдельная стрелковая бригада (ОСОБ), подчинившаяся непосредственно Военному Совету флота. Это был первый практический опыт создания специальных частей морской пехоты в советском флоте. По мнению П. Петрова, эту бригаду с трудом можно было назвать «морской пехотой» в подлинном понимании этого слова.
Созданная на базе Кронштадтского крепостного стрелкового полка 1 июня 1939 году, бригада, по мнению специалистов, «всё лето 1939 года тренировалась не в том направлении, в котором было нужно для десантной операции. Главной задачей бригады было определено преодоление и уничтожение инженерных препятствий на берегу при высадке, а именно этого бригада делать не умела. У неё не было даже специального подрывного имущества». Более того, даже общевойсковая подготовка бригады была не на высоте, так как бойцы не умели как следует обращаться с обычным стрелковым оружием, сам выбор которого, в частности, винтовки СВТ, ни в коей мере не соответствовал назначению бригады как мобильного соединения. По сути дела, бригада была обычным стрелковым соединением среднего уровня подготовки, посаженного на корабли.
Как отмечал начальник штаба Отряда особого назначения Н. Б. Павловский, «в бригаде не было ничего морского».
В соответствии с договорами между СССР и Финляндией, Советский Союз не имел вооружённых сил на Ладожском озере, по которому проходила на тот момент советско-финская граница. При подготовке к войне, проводившейся во второй половине 1939 года, для противодействия финскому ВМФ на Ладоге и поддержки наступления сухопутных войск в прибрежных районах было решено создать на озере Ладожскую военную флотилию.
(Продолжение следует)